ГУЭБиПК МВД — какой министр, такое и министерство
Регресс борьбы с коррупцией: оперативный маразм и дутые показатели
[banner_antizapret]{banner_antizapret}[/banner_antizapret]
Главное управление экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России стремительно теряет свои позиции в последние годы. Об этом в эксклюзивном интервью рассказал действующий сотрудник ГУЭБиПК. Как фальсифицируется статистика раскрываемости экономических преступлений? По каким направлениям и персонам запрещают работать операм? Что не так с руководителями Управления и почему остановилось взаимодействие с регионами? Об этом и не только — в рассказе на правоохранительные будни изнутри.
«Первое антикоррупционное СМИ» продолжает серию интервью с сотрудниками правоохранительных структур, которые рассказывают о реальной ситуации, которая сложилась на сегодняшний день внутри силовых ведомств страны. О болевых точках СКР можно узнать из материала «Проблемы Следственного комитета и пути их решения — откровения подчиненного Бастрыкина» .
Действующий сотрудник следственного комитета описал, почему не приносит успехов борьба с коррупцией во властных структурах, что надо делать, чтобы правоохранители не брали взяток, а также о последствиях извечного противостояния Александра Бастрыкина и Юрия Чайки.
Следующее интервью было посвящено коррупционному прайсу в Следственном департаменте МВД: подчиненный Владимира Колокольцева вскрыл нелегальные схемы, которые реализуют рядовые сотрудники и руководство департамента и даже назвал расценки на сомнительные услуги полицейских следователей.
После чего в редакцию обратился еще один сотрудник министерства внутренних дел, на этот раз — из ГУЭБиПК. Как на самом деле обстоят дела с экономической безопасностью и противодействием коррупции — читайте в рассказе оперативника без купюр.
[banner_468]{banner_468}[/banner_468]
При этом, стоит отметить сильную деградацию кадров в ГУЭБиПК и в МВД в целом.
Средний возраст сотрудника ГУЭБиПК 35-40 лет, дольше там практически никто не задерживается, хотя ранее в этом подразделении, когда оно называлось ГУБХСС ГУБЭП и ДЭБ, работали зубры ОРД, люди с колоссальным опытом за спиной — и оперативным и руководящим. Просто так в это подразделение попасть было не возможно, нужно было пройти серьезный профотбор, а управляли подразделением гении оперативной работы с серьезным послужным списком за спиной.
В данный момент подразделение испытывает кадровый голод, некомплект более 10%, постоянная текучка кадров, набирают чуть ли не по объявлению, на должности приходят с уголовного розыска, следствия, УСБ. Ничего плохого про эти службы сказать не хочу, но в каждой сфере должны быть свои профессионалы, и быстро взять и переключиться на экономику просто не возможно.
Нормальные опера из БЭПов не горят желанием идти работать в министерство, так как общаются с коллегами и знают, что там происходит, вот и набирают по остаточному принципу: тех, кто на земле не пригодился. Часть из таких новеньких неплохие и не глупые ребята, но чтоб попасть в струю главка им необходимо минимум год — два.
Сейчас, можно сказать, ГУЭБиПК нет, нет системной и качественной работы по выявлению преступлений экономической и коррупционной направленности.
Сейчас стоит запрет – опер может общаться только на уровне низшего менеджмента, начальников отделов и рядовых сотрудников. Всё общение замкнули на себе руководители ГУЭБиПК, у них что – есть время и возможности проведения ОРМ, документирования? Конечно нет, это и так понятно. А нам запретили направлять даже запросы в госкорпорации, налоговые органы, коммерческие организации (для проведения встречных проверок).
Как мы проверим информацию о махинациях с бюджетными средствами, как мы получим какую-либо информацию без наведения справок в госкорпорациях и иных организациях? Никак. Поэтому выявление преступлений в этом направлении никак не ведется. ОРМ не проводится, руководство физически этим не может заниматься, операм нельзя. Спускают только те материалы, которые выгодны руководству госкорпораций, для отчетности и видимости, чтобы видели, что работа ведется, работа полностью подконтрольна руководству госкорпорации.
Да и вынос сора из избы никто не отменял, им не выгодно показывать уровень коррупции и хищений в компаниях. То есть все это делается, чтобы не залезть, куда не нужно, ведь порой нити от рядовых сотрудников могут привести на самый верх, а это уже серьезный скандал.
[banner_antizapret]{banner_antizapret}[/banner_antizapret]
Главное управление экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России стремительно теряет свои позиции в последние годы. Об этом в эксклюзивном интервью рассказал действующий сотрудник ГУЭБиПК. Как фальсифицируется статистика раскрываемости экономических преступлений? По каким направлениям и персонам запрещают работать операм? Что не так с руководителями Управления и почему остановилось взаимодействие с регионами? Об этом и не только — в рассказе на правоохранительные будни изнутри.
«Первое антикоррупционное СМИ» продолжает серию интервью с сотрудниками правоохранительных структур, которые рассказывают о реальной ситуации, которая сложилась на сегодняшний день внутри силовых ведомств страны. О болевых точках СКР можно узнать из материала «Проблемы Следственного комитета и пути их решения — откровения подчиненного Бастрыкина» .
Действующий сотрудник следственного комитета описал, почему не приносит успехов борьба с коррупцией во властных структурах, что надо делать, чтобы правоохранители не брали взяток, а также о последствиях извечного противостояния Александра Бастрыкина и Юрия Чайки.
Следующее интервью было посвящено коррупционному прайсу в Следственном департаменте МВД: подчиненный Владимира Колокольцева вскрыл нелегальные схемы, которые реализуют рядовые сотрудники и руководство департамента и даже назвал расценки на сомнительные услуги полицейских следователей.
После чего в редакцию обратился еще один сотрудник министерства внутренних дел, на этот раз — из ГУЭБиПК. Как на самом деле обстоят дела с экономической безопасностью и противодействием коррупции — читайте в рассказе оперативника без купюр.
[banner_468]{banner_468}[/banner_468]
Деградация и голод
Начну с того – какой министр, такое и министерство. Владимир Колокольцев сейчас заботится только о своей репутации. После событий, когда разгромили ГУЭБиПК, он полностью отстранился от подразделения и от работы по противодействию коррупции.При этом, стоит отметить сильную деградацию кадров в ГУЭБиПК и в МВД в целом.
Средний возраст сотрудника ГУЭБиПК 35-40 лет, дольше там практически никто не задерживается, хотя ранее в этом подразделении, когда оно называлось ГУБХСС ГУБЭП и ДЭБ, работали зубры ОРД, люди с колоссальным опытом за спиной — и оперативным и руководящим. Просто так в это подразделение попасть было не возможно, нужно было пройти серьезный профотбор, а управляли подразделением гении оперативной работы с серьезным послужным списком за спиной.
В данный момент подразделение испытывает кадровый голод, некомплект более 10%, постоянная текучка кадров, набирают чуть ли не по объявлению, на должности приходят с уголовного розыска, следствия, УСБ. Ничего плохого про эти службы сказать не хочу, но в каждой сфере должны быть свои профессионалы, и быстро взять и переключиться на экономику просто не возможно.
Нормальные опера из БЭПов не горят желанием идти работать в министерство, так как общаются с коллегами и знают, что там происходит, вот и набирают по остаточному принципу: тех, кто на земле не пригодился. Часть из таких новеньких неплохие и не глупые ребята, но чтоб попасть в струю главка им необходимо минимум год — два.
Сейчас, можно сказать, ГУЭБиПК нет, нет системной и качественной работы по выявлению преступлений экономической и коррупционной направленности.
Запретные госкопорации
Вот первый пример. Дано негласное указание о том, что нельзя работать операм по государственным корпорациям. На это наложено табу. Раньше оперуполномоченный мог спокойно осуществлять работу непосредственно в отношении своих объектов, встречаться и с руководством, и с топ-менеджментом, и со средним менеджментом, и, соответственно, с рядовыми сотрудниками. Мог спокойно получать информацию и ее реализовывать – документировать противоправную деятельность и направлять на возбуждение в следственный орган, как говорится, запретов и отбоев не было.Сейчас стоит запрет – опер может общаться только на уровне низшего менеджмента, начальников отделов и рядовых сотрудников. Всё общение замкнули на себе руководители ГУЭБиПК, у них что – есть время и возможности проведения ОРМ, документирования? Конечно нет, это и так понятно. А нам запретили направлять даже запросы в госкорпорации, налоговые органы, коммерческие организации (для проведения встречных проверок).
Как мы проверим информацию о махинациях с бюджетными средствами, как мы получим какую-либо информацию без наведения справок в госкорпорациях и иных организациях? Никак. Поэтому выявление преступлений в этом направлении никак не ведется. ОРМ не проводится, руководство физически этим не может заниматься, операм нельзя. Спускают только те материалы, которые выгодны руководству госкорпораций, для отчетности и видимости, чтобы видели, что работа ведется, работа полностью подконтрольна руководству госкорпорации.
Да и вынос сора из избы никто не отменял, им не выгодно показывать уровень коррупции и хищений в компаниях. То есть все это делается, чтобы не залезть, куда не нужно, ведь порой нити от рядовых сотрудников могут привести на самый верх, а это уже серьезный скандал.
Вернуться назад