«Газпром» до и после
Можно было бы рассматривать материально выгодное пребывание Миллера в «Газпроме» как благодарность Путина за услуги, которые тот оказывал нынешнему президенту России во время совместной работы в Санкт-Петербурге. Все помнят, как бизнесмен Максим Фрейдзон откровенно рассказывал о коррупционных схемах того периода. Но назначение в главную государственную компанию России оказалось не вульгарной синекурой. Миллеру, который не имел никакого опыта в газовой отрасли, пришлось всерьез взяться за работу.А работа эта заключалась отнюдь не в координации усилий профессионалов отрасли по повышению экономической эффективности «Газпрома» и увеличению его вклада в национальное благосостояние. Многим профессионалам, кстати, пришлось распрощаться с компанией, уступив место назначенцам из «органов» или близких к политическому руководству структур. Миллера же оставшиеся старые кадры стали называть «почтальоном»: он сновал между Кремлем и штаб-квартирой «Газпрома» на улице Наметкина, передавая в правление уже утвержденные стратегические решения.
И решения эти, как показала практика, никак не отвечали целям «Газпрома» как коммерческой компании. Если до начала нынешнего тысячелетия «Газпром» и его отраслевые предшественники советского времени смогли завоевать и обширную рыночную нишу в Европе, и репутацию надежного поставщика, с которым европейцы предпочитали и дружить, и сотрудничать, невзирая на такие политические обстоятельства, как советское вторжение в Чехословакию в 1968 году и Афганистан в 1979 году, а также на ожесточенные попытки американцев сорвать это сотрудничество, то с приходом в Кремль Владимира Путина, а в «Газпром» — его ставленника Алексея Миллера поведение российского актера на европейском газовом рынке стало резко меняться.
Приоритетом для компании стало не взаимовыгодное сотрудничество, как прежде, а геополитика, понимаемая как политический шантаж потребителей газа, полностью или частично зависимых от поставок из России. «Строптивым» повышали цены в контрактах, а «покладистые» могли рассчитывать на значительные скидки.
«Газпром» стал диктовать покупателям, кому они могли, а кому не могли перепродавать газ. Возникли коррупционные схемы поставок не напрямую, а через зависимых от «Газпрома» посредников (разница в цене, возникавшая при перепродаже через «ширмы», в Москву возвращалась далеко не всегда).
С Украиной, которую в Кремле возненавидели за независимость от новой России, отношения испортили так, что потеряли там самого крупного покупателя газа и поставили под угрозу главный, украинский, маршрут поставок в Европу, который ни разу не подводил транзит.
Пошли отключения поставок по политическим решениям Москвы: сначала — через Беларусь, потом — в 2006 и 2009 году — через Украину, затем — сокращения поставляемых объемов наполовину зимой 2014–2015 года. Европейцы спохватились, заподозрив, что теперь в лице российского поставщика они имеют наглого шантажиста, мошенника и коррупционера. Это осознание ускорило принятие антимонопольных правил Евросоюза — таких, как Третий энергетический пакет, — и «Газпрому» пришлось в панике отступать. Пошла волна пересмотра условий, отказ от посредников и нерыночных оговорок в контрактах. В ряде случаев «Газпром» был вынужден по решению арбитров уплатить миллиарды долларов (Словакии, Польше, Украине) компенсации за несправедливо завышенные цены. Неуклюжие попытки превратить некогда респектабельную компанию в политический инструмент полностью провалились.
Еще одним стратегическим направлением, которое Миллер принес на улицу Наметкина из Кремля, стала перекачка средств из прибыли «Газпрома» в карманы «приблатненных» частных фирм, которые без конкурса стали получать подряды на крупные проекты, да к тому же завышать сметы своих работ. Более того, создалось обоснованное подозрение относительно того, что и сами эти крупные проекты появлялись не из соображений экономического характера, а именно ради наживы подрядчиков.
Новый газотранспортный коридор от Ямала до Балтики и Черного моря вместо вполне исправной и даже избыточной по мощности старой системы газопроводов; «Сила Сибири», которую даже в Минэнерго открыто признали некоммерческой; «потоки» на севере и на юге в обход Украины; не нашедший применения маршрут «Сахалин — Хабаровск — Владивосток»… Подрядчики вовсю паразитировали на «Газпроме», превращенном ими в колоссальную кормушку.
Дошло до того, что в 2020 году квартал за кварталом компания стала показывать убыток вместо прибыли — и не только из-за упавших цен на газ и сократившегося спроса в условиях пандемии. Свою роль сыграли и затраты на строительство политизированных (а попросту говоря — шкурных) газопроводов.
Очередной слух об уходе Миллера в отрасли и на фондовом рынке связывают с надеждой — пусть и призрачной — на то, что без него «Газпром» возродится как цивилизованная коммерческая компания, способная на эффективную эксплуатацию доставшихся ей грандиозных ресурсов углеводородного сырья.
Более того, есть и надежда на реформу отечественной газовой отрасли, разрушение монополизма и строительство нормального рынка внутри страны. Надежды эти слабы, учитывая роль Миллера как «почтальона», но что-то с «Газпромом» рано или поздно делать придется.