Его пытались посадить за экстремизм, признать недееспособным, убить. Он выстоял и нашел в себе силы сказать всю правду. Мы публикуем полный текст обращения обычного предпринимателя к главе надзорного ведомства государства.
Уважаемый Юрий Яковлевич, здравствуйте! Я расскажу Вам уникальную историю о том, почему президенту Владимиру Путину приходится перед Федеральным собранием и вами говорить на всю страну о защите бизнеса от чиновничьего произвола и предупреждать о личной ответственности своих прокуроров за давление на бизнес. Расскажу и о том, кто и как дискредитирует государственную власть, используя обман и прикрываясь качественным пиаром.
Полтора года назад я с вами и премьер-министром Дмитрием Медведевым общался лично на инвестиционном форуме. Рассказал о незаконных действиях вашего подчиненного — прокурора Ямала Александра Герасименко. Во-первых, спасибо вам и Дмитрию Анатольевичу, что выслушали, во-вторых, что отреагировали и привлекли его к ответственности. В нашей действительности это исключительный случай, когда прокурора наказали за то, что он незаконно организовал более тысячи проверок в отношении бизнесмена. Вы своим приказом объявили ему строгий выговор, а суд признал его действия незаконными.
Казалось бы, после вмешательства генерального прокурора ситуация должна была разрешиться, но в итоге стало только хуже.
Прокурор ЯНАО Александр Герасименко
Прокурор Герасименко, находясь десятый год в ЯНАО, не смог признать поражения и прекратить незаконные проверки. Он умудрился выйти из этой ситуации чистым, не опорочив честь мундира. Вот только каким образом? Все просто: сотрудник прокуратуры перед обжалованием судебного решения о признании незаконных действий прокурора Ямала знакомится с делом, а потом выясняется, что пропадает последний лист постановления с подписью судьи. Оказалось, его кто-то подменил.
Вдумайтесь, неизвестное лицо из числа прокуроров и судей подменило судебный акт! И только это явилось основанием для отмены всего решения, и прокурор остался безнаказанным. Как такое могло произойти? О каком надзоре за законностью может идти речь, если используются такие методы? Так нагло и бесцеремонно попирать правосудие можно только от вседозволенности и безнаказанности, которую прокурор привез с собой из Тюмени и породил на Ямале. А через полгода, как я предполагаю, вас вводят в заблуждение, говоря, что суд оправдал незаконные действия вашего подчиненного, и вы снимаете с него строгий выговор.
И сразу против меня и моего бизнеса разворачивается настоящая, целенаправленная кампания, но уже продуманная до мелочей. Более тысячи проверок со всех сторон, со всех органов надзорных. И все жалобы наши возвращаются в ЯНАО по одной причине: прокурор не принимал сам решения. Но он же и не примет!
Я прошу вас принять меры по фактам нарушений пункта 3.7 приказа Генпрокуратуры от 30 января 2013 года № 45, прямо запрещающего направление жалобы тому должностному лицу, чьи действия обжалуются.
Понятно, что нарушения находятся. Увы, они были, есть и будут, это жизнь, но мы не отказываемся, платим штрафы, устраняем. Но не тогда, когда нарушения выдумывают, переводят из административной плоскости в уголовную. Проверки идут одновременно в отношении всех принадлежащих мне предприятий.
Я работаю на Ямале с 1978 года. С первого промысла. Инженером-механиком «Газпрома», позже — строителем и предпринимателем… У нас получилось открывать, строить и созидать. А теперь из нас решили сделать сумасшедших и преступников.
Моя «Корпорация «Рост нефти и газа» является участником Северного широтного хода. Соглашение о строительстве подписывали Якунин, Сечин, Кобылкин и я. Казалось, все хорошо. Но проблемы начались, как только я открыл несколько месторождений на никому до этого не нужных участках и открыл крупнейшую понтонную переправу в регионе — на пути строительства Северного широтного хода. Именно после этого у нас начались проблемы. Мы стали вне закона. С 2008 года нам не продляют аренду земли и лицензий. После 2008 года мой бизнес начали кошмарить. 10 лет идут бесконечные проверки. В отношении меня и моего предприятия возбуждено около ста уголовных дел. В основном по статье о незаконном предпринимательстве и неуплате налогов. Последнее из них с маски-шоу: нонсенс — ещё у предприятия не закончились прения с налоговой и нет итогового акта, как к нам пришли с обыском и забрали сейф с зарплатой сотрудников моей компании.
Юрий Яковлевич, но что предшествовало этому административному воздействию? На меня совершили два покушения. Киллер нанес 19 ножевых ранений. Мне повезло — я выжил.
Последнее покушение на меня не расследуется, тяжесть намеренно занижается, идет сокрытие обстоятельств совершения преступления и неверная квалификация. И это с учётом, что я известный в округе предприниматель.
Они решили показать прежде всего региональному сообществу, что будет с теми, кто вздумает жаловаться на прокурора и региональную власть, случайно окажется на их пути. На меня писали доносы несуществующие люди, организовывали против меня травлю в Интернете, пытались обвинить в экстремизме. Политтехнологи собирали митинг, за деньги привлекая на него несовершеннолетних подростков, а следствие инициировало экспертизу, чтобы признать меня недееспособным. Не вышло.
Юрий Яковлевич! Вынужден обратиться к вам снова, потому что проблема серьезнее моей частной истории. Проблемы есть везде — и в следствии, и в надзоре, и в судебной системе — по всем фронтам. Ямал тому подтверждение.
Они не могут остановиться, ситуация вышла далеко за пределы региона, и им приходится оправдываться и выдумывать новое. В высоких столичных кабинетах они пытаются договориться, оправдаться и дискредитировать меня, а сами пытаются довести свое дело до конца. Потому что это система. Система поборов и коррупции, и не все готовы выступить против нее.
И ещё, Юрий Яковлевич, они не могут допустить мысли о том, что у всех на глазах признаются, что совершили ошибки и действуют незаконно. За это же придется ответить, а они не привыкли отвечать и проигрывать. А что скажут другие пострадавшие — сотни обанкротившихся компаний — ведь они тоже встанут и потребуют?! И народ все знает, понимает и наблюдает за этим. Вот так дискредитируется политика президента, так падает доверие населения к власти.
