Как суд в Краснодарском крае хитро «обязал» владельцев «дворца Путина» пускать местных жителей к морю. Но так, чтобы они не прошли...
Хотя воронежские инвалиды недавно проиграли суд владельцу резиденции на мысе Идокопас, теперь все может измениться и жителей станут пускать к морю. Однако верится в это с трудом.
История резиденции
«Для личного пользования премьер-министра»
Комплекс зданий неподалеку от села Прасковеевка на мысе Идокопас в Краснодарском крае стали называть «
дворцом Путина» с 2010-го, с тех пор, как в печать попало письмо питерского бизнесмена
Сергея Колесникова, которое начиналось с таких слов: «Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Для личного пользования премьер-министра России (на тот момент Д. Медведев – президент, а В. Путин – премьер-министр) на побережье Черного моря строится дворец. На сегодняшний день стоимость дворца 1 млрд $». Предприниматель был бизнес-партнером соучредителя знаменитого кооператива «Озеро»
Николая Шамалова и
Дмитрия Горелова, акционера банка «Россия», как и друг
Владимира Путина Юрий Ковальчук. В письме Колесников уверял, что сам участвовал в работе над проектом и что именно Шамалов построил для Путина жилой комплекс поблизости от Геленджика.
Вскоре после опубликования этого письма бизнесмен уехал из России – сначала в Великобританию, затем в Эстонию, где купил здание отеля и занялся инвестициями в области недвижимости и технологий по использованию вторсырья.
Кот в мешке у моря
18 августа воронежская региональная общественная организация инвалидов «Импульс» подала иск к ООО «Комплекс». Общественники потребовали отменить торги полугодичной давности и вернуть земельный участок площадью больше 12 тыс. кв. метров администрации города Геленджик. По мнению истцов, «Комплекс» лишил местных жителей выхода к морю.
В ноябре 2019-го власти Геленджика заключили с ООО «Комплекс» договор аренды на 54 месяца. Таким образом компания получила право управлять водоохранной зоной рядом с поместьем площадью 1,3 га. За ее использование «Комплекс» будет платить в бюджет Геленджика по 5,2 млн руб. ежегодно.
За месяц до торгов в геленджикской городской газете «Прибой» было опубликовано соответствующее извещение. Правда, в нем не было сведений о местоположении земельного участка. А информация о нем в публичной кадастровой карте содержала указание: «Без координат границ». Кто же заинтересовался «котом в мешке»?
Чей «Комплекс»?
Формально «дворец Путина» ни к самому президенту, ни даже к его окружению никакого отношения не имеет. Да и пресс-секретарь президента
Дмитрий Песков не раз заявлял об этом.
Изначально комплекс принадлежал Николаю Шамалову, но в 2011-м после большого резонанса от публикаций в СМИ он его продал – как было объявлено, за 350 млн $ (при ориентировочной стоимости в 1 млрд $) бизнесмену
Александру Пономаренко. Затем с мая 2013-го резиденция попала под контроль ООО «Комплекс» виргинского офшора «Савоян Инвестментс Лимитед».
А с января 2017-го владельцем «Комплекса» является АО «Бином». Учредителем последней фирмы является некий бизнесмен Александр Пономаренко. Раньше он числился среди владельцев вологодской организации охотников и рыболовов «Северная звезда» и краснодарского ООО «Южная цитадель», занимавшихся рыболовством. На сегодня «Бином» – его единственный актив (в 2019-м прибыль составила всего 1 млн руб.).
Пономаренко – полный тезка бывшего владельца «Новороссийского морского торгового порта», который в 2011-м подтвердил «Коммерсанту», что купил усадьбу в Прасковеевке (он назвал ее «пансионатом») у
Николая Шамалова.
У «Комплекса» дела идут гораздо хуже, чем у «Бинома»: только в прошлом году его убыток превысил 100 млн руб.
Кто еще хотел берега у «дворца»
Тот же «Комплекс» больше года назад получил в аренду на 5 лет еще один участок прибрежной полосы у того самого «дворца Путина». Судя по протоколу аукциона, те торги также прошли довольно странно. Начальная цена аренды составляла 5 млн рублей, «шаг» аукциона – 150 тыс. руб. «Комплекс» предложил 5 млн 160 тыс. руб., и на этом торги были окончены.
На аукционе у «Комплекса» был всего один соперник – АО «Апекс Юг» (в 2014-м эту фирму основал адвокат и однокурсник Владимира Путина
Николай Егоров). Его возглавляет
Анастасия Голубчанская (судя по ИНН, предпринимательница родом из Ленобласти). Редакция ранее отмечала, что она же возглавляет ассоциацию «Развитие аграрных инициатив»
Геннадия Тимченко и
Владимира Колбина (предположительно сына
Петра Колбина, который в 2015-м уступил бабушке
Алины Кабаевой свой 600-метровый пентхаус на Арбате).
Спорный берег
Сейчас в суде борьба шла за полоску земли, которая находится за пределами территории резиденции, расположенной на возвышении.
– Там обрыв, но скала вплотную к морю не подходит, внизу кусок берега метров в 10, по которому раньше был свободный проход, – рассказал руководитель «Экологической вахты по Северному Кавказу»
Андрей Рудомаха.
В распоряжении редакции есть фотографии 2005-го, на которых видно, что из себя представляет побережье. Сейчас пройти туда невозможно – по периметру стоит забор и висят грозные таблички, предупреждающие о видеонаблюдении и собаках.
– Мы пытались пройти по этому участку берега, нас не пропустил ЧОП, – говорит Рудомаха.
Несколько лет назад там и вовсе был построен причал – его хорошо видно на фотографиях со спутника. Экологи уверены: пирс появился незаконно, по их данным, работы в акватории велись без обязательной государственной экологической экспертизы и общественных обсуждений проекта.
Откуда «Импульс»?
Руководит воронежской организацией инвалидов «Импульс»
Светлана Комарова. Несколько лет назад она стала также единственным учредителем международного детского физкультурно-оздоровительного комплекса «Зеленый мыс» в Геленджике.
– Она у нас практически не появляется, лучше поискать ее в Воронеже, – сказал мне представитель ФОК.
Но телефон организации инвалидов «Импульс» несколько недель подряд выключен. В своем родном Воронеже Комарова руководит также и неким ООО «Абберация», которое занимается строительством. Ранее она владела и другими фирмами, но почти все они оказались ликвидированы. Тем не менее представитель одной из них сказал мне, что иногда Комарова появляется на своей бывшей работе.
Муж Комаровой –
Олег Берг, предприниматель и бывший депутат городской Думы – согласился поговорить со мной. Тем более что в прошлом он нередко участвовал в судебных разбирательствах вместе с «Импульсом». Так, в 2017-м они выиграли иск у администрации Туапсе, которую суд обязал передать истцам участок в поселке Лермонтово.
– Мы подали иск к администрации Геленджика и ООО «Комплекс», потому что нас не допустили до торгов, – пояснил Берг. – А сам аукцион, на наш взгляд, был похож на сговор. Видите ли, при подготовке торгов мы увидели нарушение – в публичной кадастровой карте было написано, что границы участка не установлены, то есть он находится непонятно где. Мы написали в администрацию, чтобы они устранили нарушение, и не стали подавать заявку. Думаю, подобные нарушения являются абсолютной причиной для отмены торгов.
Скорый суд
Истцы, требуя признать сделку ничтожной, также указали: земельный участок находится в границах береговой полосы, однако к извещению о торгах был приложен текст договора аренды, где не было условия обеспечить свободный проход граждан к морю, как того требует ст. 6 Водного кодекса. На что власти города парировали: общественники не являются заинтересованным лицом по оспариванию торгов и заключенного договора (помимо «Комплекса», ответчиком по этому делу выступает также и администрация Геленджика). В этом с властями города согласилась и судья Арбитражного суда Краснодарского края
Олеся Кирий, отклонившая иск организации инвалидов.
Кроме того, она сочла, что отсутствие в договоре условий о свободном доступе граждан к водному объекту не делает документ недействительным. Впрочем, уточнила: норма Водного кодекса (федерального закона) действует непосредственно. То есть никакой договор ей не указ. На этот счет есть два определения Верховного суда. А значит, никто не ущемляет права граждан: ходите, мол, где хотите – пропускать к воде вас должны и владельцы «особых» дворцов, и странные арендаторы.
В общем, на берег людей пускать должны, но будут ли?
Из администрации Геленджика нам прислали ответ. Но смысл его остался туманным: власти города признают, что по федеральному законодательству береговые полосы водных объектов являются местами общего пользования. Но по генплану г. Геленджика данный участок как минимум с 2016-го таковой территорией не является. Как такое может быть, чтобы городской закон оказался выше федерального – загадка...
