Последние новости

23:40
От «Крокуса» до исполнительного листа: зачем ФССП взялась за миллиардера Араса Агаларова
23:26
Казань перегнула? Как международные амбиции Минниханова вывели Кремль из себя
23:20
Москва — Оренбург: как спецслужбы выдавливают азербайджанскую мафию с двух фронтов
22:30
Миллион за статус: как московский чиновник Хлестов пытался купить «боевой опыт» через отряд «Барс»
17:00
Герасимову выставили ультиматум: зачем Кремль ищет замену главе Генштаба — и кто может его сменить?
16:00
Домодедово под налоговым прессом: как через Калининград стартовала зачистка активов Каменщика
14:00
Девелопер под угрозой: почему ПИК тонет в долгах — и кто управляет компанией из тени?
13:23
29 миллиардов и 'открытое окно': почему дело Цаликова может стать точкой невозврата для Минобороны и МЧС
13:00
Миллиарды на агитацию и недвижимость: кто и как финансирует политические партии в России
12:00
1 миллион за зачет и ‘двойка по заказу’: как декан Сардарян превратил МГИМО в теневой механизм обогащения
11:00
Кто скупает остатки Ростеха? Распродажа активов института Громова уводит имущество к людям Чемезова
09:00
Мусорные миллиарды и старая схема: кто пытается вернуть контроль над ТКО на Урале — и зачем?
22:39
Кто заменит Слуцкого? В ЛДПР начался передел власти — и история с Ниловым лишь первая трещина
20:23
На 95 тысяч дотаций — и часы за миллиард: как Чечня живёт на деньги Москвы, оставаясь одной из беднейших республик
19:00
Добряков уходит: как катастрофа SSJ-100 и конфликт с Минпромторгом подорвали позиции замглавы Росавиации
18:00
Ушёл тихо, но с обысками: почему отставка Магомедова — это не просто финал чиновника, а сигнал о демонтаже старой системы в Дагестане
17:00
Подпиши — или лишишься мандата? Почему выборы в Чувашии превращаются в кампанию давления и мобилизации
16:24
От угроз к покаянию: зачем Соловьёв снова лезет в Баку — и кто напомнит ему про извинения в прямом эфире?
16:20
Что потеряет Баку, если Москва перекроет кран: готовы ли в Азербайджане к разрыву экономических связей с Россией?
16:00
Теневая вертикаль МВД Ингушетии: как 1,2 миллиарда исчезли под видом премий — и кто прикрывал схему?
12:00
1,8 миллиарда на паузе: кто срывает реконструкцию парк-отеля в Пензе и зачем «Корпорация туризм РФ» тянет проект на дно?
11:00
15 миллиардов в воздух: почему сорвался проект «Екатеринбург-Юг» и что теперь делать с мусором в регионе?
10:00
Кто стоит за «УКИКО»: почему управляющая компания из Подмосковья собирает деньги с Челябинска — и остается безнаказанной?
09:30
Задержание ни о чём? Как силовики шумно брали главу диаспоры — и отпустили без обвинений
09:01
Как капремонт на Ямале подорожал на 270% — и почему суд решил, что всё в порядке?
17:30
«Парус» рискует потерять ценный участок бывшего Пензенского велозавода: Росимущество требует аннулировать сделки
16:00
Суд в Уфе расследует коррупционные схемы в госзаказах: на скамье подсудимых чиновники и экс-глава УС-3 ФСИН
15:06
Общественность Краснодара критикует генплан: возможные нарушения прав землевладельцев и многодетных семей
14:14
Скандал с Амираном Торией: как бывший сотрудник Росздравнадзора помогает иностранным производителям медицинских изделий обходить проверки
13:11
Группа «Курганстальмост» пытается взять под контроль банкротство «Комбината КСТ», заявляя многомиллионные претензии по подрядным договорам
Все новости

Не король Севера: стена лицемерия Игоря Кобзева

На фото: Игорь Кобзев
Главное / Политика
5 786
0
Двенадцать дней – ровно столько понадобилось для решения проблемы авианедоступности Мамско-Чуйского района. Три года – ровно столько на посту губернатора Иркутской области Игорь Кобзев. И наконец ровно ноль – столько упоминаний проблемы вынужденной автономии северных «воздушных гаваней» прозвучало из уст губернатора до ЧП в Маме.

Скажи беспределу - НЕТ!
Затейливая математика? Безусловно. А еще, также безусловно, бесчеловечная. Как, пожалуй, и всякая политика нынешних властей в адрес труднодоступных северов Иркутской области, про которые вспоминают только когда рак на горе свистнет происходит что-то внештатное и опасное для жизней местных жителей. И рейтинга губернатора, разумеется.
Не король Севера: стена лицемерия Игоря Кобзева

Мама дорогая! Во всех смыслах этого слова

Не было бы счастья, как говорится, да несчастье помогло. 1 декабря 2022 года поселок Мама остался фактически отрезан от внешнего мира: авиасообщение, единственный способ связи с труднодоступной территорией, было остановлено. Причина: ошибка во взлетно-посадочной документации местного аэропорта ООО «Мамский Аэропорт» (ОГРН 1053802018676).

Последствия: легкая паника местных и не очень жителей, полторы недели социальной и инфраструктурной отчужденностей и логическая концовка. Все встало на круги своя: местный аэропорт, находящийся в предбанкротном состоянии, вновь начал функционировать. Что есть мочи, которая, к слову, давно заканчивается.

А уже 12 декабря 2022 года на ежегодной пресс-конференции губернатор Иркутской области Игорь Кобзев пообещал «взяться» за аэропорты Иркутской области. А стоило лишь оставить один из районов региона за пределами цивилизации на полторы недели, а СМИ поднять шум вокруг «неудобной ситуации». Ну и что, что на кону человеческие жизни? Это лирика... Зато вон какой выхлоп! Целый губернатор с целым обещанием поискать «компромиссные решения».


Подписывайтесь на наш канал
О том, что проблема транспортной недоступности ряда районов Иркутской области требует не просто компромиссного, а безапелляционного и категоричного решения Бабр уже писал ранее. И с каждым днем проблема усугубляется. Для забытых северов в «ускоренной перемотке».

Экономически нецелесообразные – заброшенные земли иркутского севера

Золотоносный Бодайбинский район, нефтяные «магнаты» Катанга и Усть-Кут, богатый лесом и приятным соседством с газовой трубой Киренск: севера Иркутской области давно и безоговорочно живут за счет крупных добывающих объектов, расположенных на их территории. Но никак не власти.

Однако тот факт, что крупные экономические корпорации плотно осели на территории районов, далеко не всегда является приятным бонусом. Вслед за процветающей добычей того или иного ресурса в район заезжают сотни вахтовиков. Как следствие, цены на съемное жилье взлетают до небес, цены в магазинах, и без того не радующие, неминуемо также растут. Но всякий ресурс, будь то лес, золото, нефть или газ, рано или поздно «изнашиваются». Снижается выработка – предприятия уходят. Как однажды ушли из Мамы.

Да и не вкладываются в большинстве своем корпорации в быт буферной зоны. Часто – не дают достаточного объема налоговых преференций, которые «волшебным образом» перераспределяются далеко не в угоду этих же «ресурсных» северов. И местные жители остаются с носом.
Можно реконструировать аэропорт, как это наконец-то обещают сделать в Бодайбо, но кто захочет лететь туда, где нет условий для жизни?

Можно строить автомагистрали, как это делают в Усть-Кутском районе (с «космической» скоростью 10 километров в год), но зачем ехать в район, где нет жилья и даже простого кинотеатра? Можно давать огромные субсидии на перелет в разбитом АН-24, как это делают в Катангском районе, но кому захочется лететь туда, где нет стабильного интернета, а зимой стабильного же отопления?

Можно продолжать политику полумер, поиска «компромиссных решений» и залатывания дыр, но это не изменит ситуацию.

Отток населения иркутского Севера растет в геометрической прогрессии. Ровно так же, как падает желание местных жителей там оставаться. Любить власть, родину и тех, кто выбрал забыть об их существовании. И вспоминает раз в год, на пресс-конференции.

Быть «северянином» сейчас небезопасно как минимум. Некомфортно и бесперспективно. И игнорировать эту проблему с каждым годом становится опаснее. Но, кажется, в очередной раз власть выбирает именно этот путь.

0 комментариев

Ваше имя: *
Ваш e-mail: *
Код: Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив
Введите код: