Президент России Владимир Путин в четверг, 19 декабря, провел ежегодную большую пресс-конференцию. Она стала уже 15-й по счету. Глава государства рассказал о климатических изменениях, мусорной проблеме, Советском Союзе, «нормандских» соглашениях по Донбассу, нацпроектах, присвоении Кадыровым званий Героев России, а также ответил на вопрос, можно ли взять у него интервью по дороге к машине. Главные цитаты российского лидера — в материале «Ленты.ру».
— Это не связано с дороговизной билетов на Камчатку, потому что я как раз попадаю в льготную категорию. Обратите на это внимание.
— Это можно сделать. Время после пресс-конференции — имеется в виду в течение этого года или в течение следующего года... Мы пока с вами не определились.
— Мы создаем ее с нуля. (...) Не хватает прямого общения с гражданами. Нужно показывать, что будет, как это будет развиваться, где [мусор] будет перерабатываться и где будут захораниваться эти отходы. И, конечно, мы должны точно совершенно избавиться от всяких серых схем и криминала.
— Модель лучше не трогать. Она у нас развивается, и развивается в целом удовлетворительными темпами.
— Договорились выделить на эти цели дополнительно к текущим расходам на медицину и дополнительно к тому, что предусмотрено национальным проектом «Здравоохранение», 550 миллиардов рублей.
— Мы должны быть благодарны нашим предкам, нашим отцам, дедам, которые за советский период создали такую огромную державу.
— У нас девочки в фигурном катании выступают совсем молодые. Дети почти. Какое к допингу отношение имеют? Да никакого! Но они прыгают, четыре оборота делают, а никто не делает. Ну, почти. Их можно «зачистить» и убрать со льда таким образом.
— У кого-то есть преимущества, у кого-то — минусы, но когда люди попадают на такие места, это значит, что они прошли очень серьезный отбор. Они все люди незаурядные.
— Известная фраза «Донбасс порожняк не гонит» — она, конечно, хулиганская, бойцовская, но она в душе у людей есть. Там люди гордые живут.
— Что касается тела: дело совершенно не в этом, этого не нужно трогать. До тех пор пока у нас есть (а у нас есть) очень много людей, которые с этим связывают собственную жизнь, свою судьбу, связывают с этим определенные достижения прошлого, советских лет. А Советский Союз так или иначе, безусловно, связан с вождем мирового пролетариата.
— Все Причерноморье, западные земли российские были переданы на Украину со странной формулировкой: «для повышения процентного соотношения пролетариата на Украине».
— Я до сих пор не могу себе простить, что отпустил его на эти праздники (Кадыров погиб при теракте на стадионе «Динамо» в Грозном в День Победы, 9 мая 2004 года — прим. «Ленты.ру»). Он был у меня в кабинете, я говорил: оставайся! «Нет, я поеду, я должен быть там». И его взорвали.
— Я указы о награждении Героем России просто так не подписываю.
— Что касается Голунова... Голунов, да, его фамилия? Действительно, дело засекречено. От работы отстранены пять человек, они уволены, и против них возбуждены уголовные дела. Этим занимается Следственный комитет, не МВД.
— Когда я только пришел в КГБ, там были ветераны службы. Некоторые разбегались, когда в здание входил старичок. Кто он был? Он приводил в исполнение приговоры в ходе «чисток». Лучше нам таких чисток не проводить.
— Вы придурки? Вас бы никого не было, кто так рассуждает!
— В тоталитаризме ничего хорошего нет, без всякого сомнения. Можно как угодно предавать анафеме и сталинизм, и тоталитаризм, в чем-то это будет заслуженно, но приравнивать Советский Союз к фашистской Германии — это верх цинизма.
— Конституцию менять, принимать новую конституцию не следует. (...) Я знаю о тех дискуссиях, которые сейчас идут. Я их вижу, слышу. (...) Что можно было бы сделать, что касается [президентских] сроков — отменить оговорку «подряд».
— Это был абсолютно кровавый убийца. Только на одной акции на Кавказе он убил 98 человек. Во многих странах при гораздо меньшем количестве погибших объявляют национальный траур.
— В области пенсионного обеспечения все решения приняты, закреплены законом, и никаких изменений не планируется. Никакой новой пенсионной реформы не готовится.
— Законопроект я не читал, но Валентина Ивановна Матвиенко мне совсем недавно достаточно подробно о нем рассказывала. Отношение мое какое к этому делу... Оно смешанное. Силой не заставишь любить. (...) Я тоже против насилия, как и 70 с лишним процентов наших граждан. Нужен ли этот закон? Давайте спокойненько это обсуждать в обществе, все это должно пройти проверку, надо понять, что написано в каждой из его статей, попробовать спрогнозировать результаты, которые могут получиться после принятия и правоприменительной практики, и потом принять окончательное решение.
— Мы не движемся в сторону закрытия интернета и не собираемся этого делать.
— Самое тяжелое, конечно, это крупные теракты. Это Беслан. Никогда этого не забуду. Это теракт на Дубровке.
— Типун вам на язык. О предстоящей ядерной войне? Вы чего говорите?
— Чего бы и кто бы что обо мне ни говорил, это не имеет ровным счетом никакого значения по сравнению с фундаментальными задачами, в решении которых заинтересована Россия.
— Лучше, если ваши жены будут говорить спасибо вам. (...) Что касается выходного 31-го — в принципе, это логично, конечно. С аргументами, которые вы сейчас привели, полностью согласен. Это лежит на поверхности. Но как это сделать, можно и нужно ли это делать сейчас, в спешке, прямо накануне Нового года, я не знаю.