Последние новости

23:40
От «Крокуса» до исполнительного листа: зачем ФССП взялась за миллиардера Араса Агаларова
23:26
Казань перегнула? Как международные амбиции Минниханова вывели Кремль из себя
23:20
Москва — Оренбург: как спецслужбы выдавливают азербайджанскую мафию с двух фронтов
22:30
Миллион за статус: как московский чиновник Хлестов пытался купить «боевой опыт» через отряд «Барс»
17:00
Герасимову выставили ультиматум: зачем Кремль ищет замену главе Генштаба — и кто может его сменить?
16:00
Домодедово под налоговым прессом: как через Калининград стартовала зачистка активов Каменщика
14:00
Девелопер под угрозой: почему ПИК тонет в долгах — и кто управляет компанией из тени?
13:23
29 миллиардов и 'открытое окно': почему дело Цаликова может стать точкой невозврата для Минобороны и МЧС
13:00
Миллиарды на агитацию и недвижимость: кто и как финансирует политические партии в России
12:00
1 миллион за зачет и ‘двойка по заказу’: как декан Сардарян превратил МГИМО в теневой механизм обогащения
11:00
Кто скупает остатки Ростеха? Распродажа активов института Громова уводит имущество к людям Чемезова
09:00
Мусорные миллиарды и старая схема: кто пытается вернуть контроль над ТКО на Урале — и зачем?
22:39
Кто заменит Слуцкого? В ЛДПР начался передел власти — и история с Ниловым лишь первая трещина
20:23
На 95 тысяч дотаций — и часы за миллиард: как Чечня живёт на деньги Москвы, оставаясь одной из беднейших республик
19:00
Добряков уходит: как катастрофа SSJ-100 и конфликт с Минпромторгом подорвали позиции замглавы Росавиации
18:00
Ушёл тихо, но с обысками: почему отставка Магомедова — это не просто финал чиновника, а сигнал о демонтаже старой системы в Дагестане
17:00
Подпиши — или лишишься мандата? Почему выборы в Чувашии превращаются в кампанию давления и мобилизации
16:24
От угроз к покаянию: зачем Соловьёв снова лезет в Баку — и кто напомнит ему про извинения в прямом эфире?
16:20
Что потеряет Баку, если Москва перекроет кран: готовы ли в Азербайджане к разрыву экономических связей с Россией?
16:00
Теневая вертикаль МВД Ингушетии: как 1,2 миллиарда исчезли под видом премий — и кто прикрывал схему?
12:00
1,8 миллиарда на паузе: кто срывает реконструкцию парк-отеля в Пензе и зачем «Корпорация туризм РФ» тянет проект на дно?
11:00
15 миллиардов в воздух: почему сорвался проект «Екатеринбург-Юг» и что теперь делать с мусором в регионе?
10:00
Кто стоит за «УКИКО»: почему управляющая компания из Подмосковья собирает деньги с Челябинска — и остается безнаказанной?
09:30
Задержание ни о чём? Как силовики шумно брали главу диаспоры — и отпустили без обвинений
09:01
Как капремонт на Ямале подорожал на 270% — и почему суд решил, что всё в порядке?
17:30
«Парус» рискует потерять ценный участок бывшего Пензенского велозавода: Росимущество требует аннулировать сделки
16:00
Суд в Уфе расследует коррупционные схемы в госзаказах: на скамье подсудимых чиновники и экс-глава УС-3 ФСИН
15:06
Общественность Краснодара критикует генплан: возможные нарушения прав землевладельцев и многодетных семей
14:14
Скандал с Амираном Торией: как бывший сотрудник Росздравнадзора помогает иностранным производителям медицинских изделий обходить проверки
13:11
Группа «Курганстальмост» пытается взять под контроль банкротство «Комбината КСТ», заявляя многомиллионные претензии по подрядным договорам
Все новости

Эксперт назвал факторы лидерства РФ в новом рейтинге военного влияния государств

Новости
2 287
0

Центр политической информации (ЦПИ) представил новый рейтинг военного влияния государств. Основное его отличие от существующих рейтингов в том, что он построен не на простом количественном и качественном состоянии вооруженных сил стран, а основывается на более широком анализе показателей, опыта и потенциала государств.

Скажи беспределу - НЕТ!

«Мы учли эффективность затрат государств на вооруженные силы, способность применять «мягкую силу», экономику и объем собственных природных ресурсов, качество и стабильность управления, наличие военных союзов и много другое, что не входит в большинство действующих рейтингов», — рассказал в ходе пресс-конференции автор исследования и генеральный директор ЦПИ Алексей Мухин.

В исследовании отмечается, что оценки большинства действующий рейтингов сводятся к сравнению количественных, материальных показателей, и эти оценки чаще всего выводят Россию на 2-е место в мире после США. При этом, как правило, не учитываются многие критерии, например, наличие ядерного оружия, качественные показатели военного и политического руководства страны, так называемая «мягкая сила» и многое другое. Кроме того, нынешние рейтинги не учитывают санкции и систематическое проявление недобросовестной конкуренции со стороны США на мировом рынке вооружений, следствием чего является недооценка оборонного потенциала России.

По Алексея Мухина, главным принципом оценки должна быть разумность и эффективность трат средств, выделенных на военные нужды, поскольку военный потенциал должен оцениваться не только по количеству вооружения на складах, но и по тому, как оно работает, как руководят военные власти страны этим потенциалом — как внутри страны, так и за рубежом.
Эксперт подчеркнул, что рекордные затраты не означают эффективной обороноспособности страны. И подобные рейтинги сегодня являются одним из инструментов гибридной войны. «Рейтингование в этом смысле служит определенным целям, создавая репутацию той или иной стране», — добавил он.

Подписывайтесь на наш канал

Эксперт подчеркнул, что все рейтинги и оценки военной/национальной мощи являются условными и дискуссионными, тогда как действительный потенциал может показать только реальный конфликт, и на его исход влияет множество факторов. По его словам, комплексный анализ «военной или национальной мощи» меняет привычную расстановку первой тройки государств — Россия, США и Китай, хотя все три участника в ней по-прежнему присутствуют.

«Новый подход нашего рейтинга в том, что мы оцениваем не потенциал как таковой. Мы ввели термин «рейтинг военного влияния», учитывающий критерии применения этого потенциала», — пояснил Мухин. В России, по его словам, в последнее время уделяется большое внимание сохранению бюджетных средств и снижению затрат в военной сфере, но сам военный потенциал и возможности его применения растут. В то время как военные расходы США растут, у России, по его словам, довольно сбалансированный военный бюджет, который в пятипроцентном отношении к общему ВВП выглядит «вполне комфортно».

В новом рейтинге учитывалось и то, что Россия имеет возможность на своей территории развивать свой военный потенциал, а также экстраполировать применение военного влияния на другие страны, что могут делать далеко не все государства, включая Китай, у которого нет масштабного опыта применения военной силы за пределами своей страны. Поэтому присутствие Китая в этой тройке условно, считает эксперт.

Еще один участник дискуссии — политолог, директор неправительственной организации «Международный институт новейших государств» Алексей Мартынов согласился с собеседниками в том, что ценность многих международных рейтингов военного потенциала сомнительная. В качестве примера эксперт привел результаты прошлогоднего рейтинга стран с точки зрения их готовности к эпидемиям, и на первом месте в этом рейтинге стоят США, которые сейчас действительно возглавляют список, но уже антилидеров.

По словам директора Центра политического анализа Павла Данилина, оценить потенциал мобилизации граждан страны в случае конфликта невозможно без оценки готовности армии этой страны нести потери. «Мы знаем, что у США один из самых низких в мире уровней готовности к потерям. То же касается Франции и Великобритании», — пояснил он.

Кроме того, эксперты отметили, что переоценка потенциала должна вестись с учетом обладания странами нового вида оружия — гиперзвукового, которого пока нет ни у кого в мире, кроме России. «Это новый вид вооружения. А новый вид вооружения кардинально меняет весь расклад сил. В таком случае без эффективной системы ПРО 750 миллионов китайских солдат и 10 тысячами танков становятся неактуальны», — отметил Павел Данилин.

Помимо готовности к потерям, позитивного опыта военных операций за пределами страны, по мнению эксперта, нужно учитывать и возможность других конфликтов, а также наличие потенциальных противников в случае глобального конфликта. Именно такой подход, отмечает Павел Данилин, и применяется в новом рейтинге Центра политической информации.

0 комментариев

Ваше имя: *
Ваш e-mail: *
Код: Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив
Введите код: