Последние новости

23:40
От «Крокуса» до исполнительного листа: зачем ФССП взялась за миллиардера Араса Агаларова
23:26
Казань перегнула? Как международные амбиции Минниханова вывели Кремль из себя
23:20
Москва — Оренбург: как спецслужбы выдавливают азербайджанскую мафию с двух фронтов
22:30
Миллион за статус: как московский чиновник Хлестов пытался купить «боевой опыт» через отряд «Барс»
17:00
Герасимову выставили ультиматум: зачем Кремль ищет замену главе Генштаба — и кто может его сменить?
16:00
Домодедово под налоговым прессом: как через Калининград стартовала зачистка активов Каменщика
14:00
Девелопер под угрозой: почему ПИК тонет в долгах — и кто управляет компанией из тени?
13:23
29 миллиардов и 'открытое окно': почему дело Цаликова может стать точкой невозврата для Минобороны и МЧС
13:00
Миллиарды на агитацию и недвижимость: кто и как финансирует политические партии в России
12:00
1 миллион за зачет и ‘двойка по заказу’: как декан Сардарян превратил МГИМО в теневой механизм обогащения
11:00
Кто скупает остатки Ростеха? Распродажа активов института Громова уводит имущество к людям Чемезова
09:00
Мусорные миллиарды и старая схема: кто пытается вернуть контроль над ТКО на Урале — и зачем?
22:39
Кто заменит Слуцкого? В ЛДПР начался передел власти — и история с Ниловым лишь первая трещина
20:23
На 95 тысяч дотаций — и часы за миллиард: как Чечня живёт на деньги Москвы, оставаясь одной из беднейших республик
19:00
Добряков уходит: как катастрофа SSJ-100 и конфликт с Минпромторгом подорвали позиции замглавы Росавиации
18:00
Ушёл тихо, но с обысками: почему отставка Магомедова — это не просто финал чиновника, а сигнал о демонтаже старой системы в Дагестане
17:00
Подпиши — или лишишься мандата? Почему выборы в Чувашии превращаются в кампанию давления и мобилизации
16:24
От угроз к покаянию: зачем Соловьёв снова лезет в Баку — и кто напомнит ему про извинения в прямом эфире?
16:20
Что потеряет Баку, если Москва перекроет кран: готовы ли в Азербайджане к разрыву экономических связей с Россией?
16:00
Теневая вертикаль МВД Ингушетии: как 1,2 миллиарда исчезли под видом премий — и кто прикрывал схему?
12:00
1,8 миллиарда на паузе: кто срывает реконструкцию парк-отеля в Пензе и зачем «Корпорация туризм РФ» тянет проект на дно?
11:00
15 миллиардов в воздух: почему сорвался проект «Екатеринбург-Юг» и что теперь делать с мусором в регионе?
10:00
Кто стоит за «УКИКО»: почему управляющая компания из Подмосковья собирает деньги с Челябинска — и остается безнаказанной?
09:30
Задержание ни о чём? Как силовики шумно брали главу диаспоры — и отпустили без обвинений
09:01
Как капремонт на Ямале подорожал на 270% — и почему суд решил, что всё в порядке?
17:30
«Парус» рискует потерять ценный участок бывшего Пензенского велозавода: Росимущество требует аннулировать сделки
16:00
Суд в Уфе расследует коррупционные схемы в госзаказах: на скамье подсудимых чиновники и экс-глава УС-3 ФСИН
15:06
Общественность Краснодара критикует генплан: возможные нарушения прав землевладельцев и многодетных семей
14:14
Скандал с Амираном Торией: как бывший сотрудник Росздравнадзора помогает иностранным производителям медицинских изделий обходить проверки
13:11
Группа «Курганстальмост» пытается взять под контроль банкротство «Комбината КСТ», заявляя многомиллионные претензии по подрядным договорам
Все новости

В СПЧ назвали группы заключенных для перевода из тюрем на принудительные работы

Новости
2 658
0

Одобренная президентом Владимиром Путиным идея замены тюремного срока принудительными работами могла бы быть очень эффективна для некоторых групп осужденных. Таким мнением в разговоре с «Лентой.ру» поделилась член Совета по правам человека при президенте России (СПЧ) Москвы Ева Меркачева.

В первую очередь, это позволит улучшить условия отбытия наказания для большого количества людей, осужденных за ненасильственные преступления.

Правозащитница уверена, что население спокойно отнесется, если осужденных по нетяжелым статьям направят на работы. Такую меру наказания для указанной группы лиц Меркачева назвала хорошей возможностью реабилитироваться.

«Их само общество не очень сильно боится. Одно дело, когда рядом с вами работает человек, осужденный за двойное убийство, другое — когда это наркопотребитель, которым часто дают не меньшие сроки. К тому же будет возможность отследить, тянет его к наркотикам или нет», — заявила она.

Меркачева подчеркнула, что абсолютное большинство заключенных в российских женских колониях осуждены именно по ненасильственным статьям.

При этом она отметила, что для приговоренных к принудительным работам должны создаваться адекватные условия труда.

«Мера эта должна назначаться в регионе, где обычно проживает осужденный, плюс она должна нормально оплачиваться. Я часто слышу жалобы, что люди получают 3000 рублей, на которые нельзя прожить, и работающие жалуются, что лучше бы они сидели в тюрьме, где хотя бы нормально кормят», — сказала Меркачева.

Правозащитница отметила, что в СССР часто прибегали к принудительным работам в качестве наказания за ненасильственные преступления. При этом осужденного могли направить на то же предприятие, где он ранее работал.

«Я читала, как врач отбывал три года принудительных работ в своей собственной поликлинике. Он, правда, не получал большую часть своей зарплаты, но при этом он оставался на рабочем месте и занимался своим делом. Это было очень эффективно и гуманно», — подчеркнула правозащитница.

Ранее Владимир Путин одобрил идею, предложенную министром юстиции Константином Чуйченко, заменить для 100 тысяч осужденных лишение свободы на принудительные работы. Министр отметил, что такая мера выгодна как для самих осужденных, которые смогут работать и готовиться к выходу в свободную жизнь, так и для бюджета, поскольку они, по сути, будут оплачивать свое содержание.


Подписывайтесь на наш канал
Скажи беспределу - НЕТ!

0 комментариев

Ваше имя: *
Ваш e-mail: *
Код: Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив
Введите код: