На продаже "дворца Путина" бывший член кооператива "Озеро" и давний знакомый Путина Николай Шамалов заработал лишь 4,9 млн рублей, а внутри стройки его воспринимали как формального владельца. Такой вывод можно сделать из утечки документов, детально отражающих историю строительства дворца. Массив внутренних документов проекта по возведению "дворца Путина", оказавшихся в распоряжении редакции, показывает ключевую роль государства в стройке, раскрывает размер и источники финансирования. Документы массива подтверждают многие выводы расследования Навального о дворце.
Морозным днем 18 февраля 2011 года петербургский нотариус Алла Максимова зарегистрировала три однотипных договора купли-продажи. Внешне речь шла о ничем не примечательной, дежурной сделке: трое местных предпринимателей продали свои доли в неизвестной питерской фирме "Рирус". Имена — не из списка Forbes, покупатель — кипрский офшор.
На самом деле нотариус Максимова своей подписью закрыла продажу объекта, о котором к этому моменту написали многие мировые СМИ. На неизвестный "Рирус" был записан так называемый "дворец Путина" — роскошный дом рядом с селом Прасковеевка под Геленджиком, построенный в лесу втайне от всех якобы для президента России. А одним из трех предпринимателей, продававших доли в "Рирусе", был Николай Шамалов — давний знакомый Путина по дачному кооперативу "Озеро", попавший в 2014 году под санкции Евросоюза.
Но суммы никак не соответствовали объекту, продажу которого фиксировала Максимова. За свои 49% в уставном капитале Шамалов получил 4,9 млн рублей. Причем по условиям договора деньги пришли на его карточный счет. Это не выглядит обычно для бизнес-практик подобных сделок.
Эти договоры купли-продажи — часть огромного массива, который оказался в распоряжении редакции. В массиве собраны официальные документы и справки к совещаниям. Их готовили сотрудники московской фирмы, которая обслуживала строительство дворца в Геленджике и нескольких связанных с ним объектов. Период, который охватывают документы, — от середины нулевых, когда стройка стартовала, до начала 2010-х. Но особенно подробно в массиве отражена именно сделка по продаже дворца Шамаловым в начале 2011-го года.
Что мы узнали из массива
Сделке предшествовал громкий скандал: один из партнеров Шамалова, предприниматель Сергей Колесников уехал из России и опубликовал открытое письмо к тогдашнему президенту Дмитрию Медведеву. Из этого письма широкая публика впервые узнала о "дворце Путина". По своей силе этот скандал сопоставим с тем, который случился десять лет спустя, когда политик Алексей Навальный опубликовал расследование, посвященное дворцу: его видеоверсию посмотрели более 100 млн человек, обвинения Навального пришлось комментировать лично Путину.
Первый скандал — после письма Колесникова — привел к тому, что вместо Шамалова официальным собственником загадочного объекта под Геленджиком стал бизнесмен Александр Пономаренко. Второй скандал — после расследования Навального — в итоге закончился тем, что владельцем дворца себя назвал предприниматель Аркадий Ротенберг.
Документы из массива, попавшего к редакции, показывают, как проходила смена собственника дворца десять лет назад и насколько она могла быть формальной. Но самое главное — они отражают, что и к старым, и к новым собственникам даже сотрудники проекта относились как к номинальным. А реальный владелец мог скрываться на внутренних схемах за знаком вопроса.
Какой была реакция на бегство Колесникова
"Эта неприятная история служит дурным предзнаменованием для нашего народа в то время, когда мы продолжаем бороться за улучшение качества жизни всех россиян", — так петербургский предприниматель Сергей Колесников начинал открытое письмо Медведеву о "дворце Путина", которое появилось в интернете в конце 2010 года.
Сергей Колесников был давним партнером Николая Шамалова по медицинскому бизнесу. В том числе подключился и к строительству дворца под Геленджиком. Но затем понял, что "страна движется к пропасти и [...] дальше ждать нельзя". О мотивах, заставивших его написать Медведеву, он рассказал в интервью "Новой газете" в начале 2011 года. А спустя месяц в распоряжении газеты оказался инвестиционный контракт на строительство дворца, из которого следовало, что изначально к проекту имело отношение Управделами президента.
"В искреннюю мотивацию Колесникова никто не верил. Говорили, что у него были какие-то "терки" (с Шамаловым). Но я знаю, что обсуждался вариант судиться с журналистами", — рассказывает редакции собеседник, занимавшийся административным сопровождением проекта.
В массиве есть документы, которые подтверждают его слова.
Через два дня после выхода статьи "Новой газеты" в недрах проекта была подготовлена справка с лаконичным названием "План действий". Речь в ней идет о том, как минимизировать ущерб от откровений Колесникова и что делать с самим беглым предпринимателем.
Из нее следует, что всерьез рассматривался путь "эскалации конфликта" — "преследования оппонентов в уголовном и гражданском процессуальном порядке".
Однако этот сценарий воспринимался как малоперспективный — из-за того, что к тому времени Колесников уже уехал из России и имел "фактический иммунитет от преследования со стороны российских правоохранительных органов". А также из-за того, что на руках у него были практически все "документы и детальные сведения, касающиеся реализации спорного инвестиционного проекта".
И, наконец, не менее важная причина — "высокий риск инициирования широкого международного расследования в отношении доверителей и вовлечения в открытый конфликт высших должностных лиц Российской Федерации".
Обсуждали также возможность неофициального выхода на Колесникова, чтобы выяснить "личностные мотивы", которые заставили его рассказать о дворце всему миру. "Я не слышал о том, чтобы один из этих сценариев был реализован", — рассказал редакции знакомый Колесникова. Сам предприниматель отказался от каких-либо комментариев. В интервью "Новой" в начале 2011 года он говорил, что на него оказывалось "определенное давление".
Как вырабатывали единую историю проекта
Более насущной задачей была названа выработка "единой "истории" проекта". Ее в том числе предстояло озвучивать СМИ. В массиве есть документ под названием "вопросы БКЗ". В нем — ответы на вопросы о дворце, составленные московской фирмой, которая обслуживала строительство дворца в Геленджике.
"Как бы вы могли прокомментировать документы, опубликованные в "Новой газете"?" — звучит один из них.
Авторы документа заботливо подготовили целых три варианта ответа, а адресат — судя по всему, это загадочный БКЗ — явно должен был выбрать наиболее подходящий, общаясь с журналистами. При этом в первом варианте он должен был сделать вид, что не читал расследование "Новой газеты", а во втором — все-таки подтвердить, что знакомился с ним.
А. Не берусь комментировать публикацию "Новой газеты", т.к. не знаком с ней.
Б. Документы, опубликованные "Новой газетой", были выпущены довольно давно, поэтому я сейчас не готов их прокомментировать.
В. Этот вопрос не связан с деятельностью городской думы, поэтому — без комментариев.
Еще один вопрос — о присутствии на объекте офицеров ФСО. Тут предлагаются несколько вариантов ответа.
Сначала — достаточно подробные: А) "заказчиком строительных работ выступает учреждение, подведомственное ФСО" или В) "мы реализуем проект строительства пансионата класса "de luxe", сюда будут приезжать высшие должностные лица, и сотрудник ФСО был привлечен в качестве консультанта".
Потом — более лаконичные: Г) "у меня нет информации о присутствии сотрудников ФСО на объекте, это выдумки лиц, незаконно проникших на территорию объекта", Д) "предлагаю адресовать этот вопрос в ФСО" и, наконец, Е) "без комментария, этот вопрос не связан с деятельностью городской думы".
Адресатом документа мог быть Болат Кабыкенович Закарьянов, или сокращенно БКЗ, — один из героев расследованияАлексея Навального про "дворец Путина". На момент скандала с бегством Колесникова он одновременно возглавлял городскую думу Геленджика и руководил фирмой "Индокопас", которая занималась строительством дворца.
Подготовили Закарьянова — если, конечно, он был адресатом справки — и к вопросам об инвесторах проекта. Однако тут он должен был либо вновь напомнить, что всего лишь возглавляет думу Геленджика, либо отправить журналистов к владельцам проекта.
"Сколько лет прошло? — риторически отреагировал сам Закарьянов на вопрос корреспондента редакции о конкретных документах из массива. — Честно, уже не помню такие тонкости".
Кто владел проектом
"Официальным владельцем (дворца) был Шамалов. Был ли он номиналом? Этот вопрос мы внутри не обсуждали, но для нас ответ был очевиден. Мало-мальски разумному человеку такой объект не нужен, потому что его нельзя использовать", — говорит собеседник, участвовавший в реализации проекта.
До скандала с письмом Колесникова на Николая Шамалова была записана 49-процентная доля в компании "Рирус", которая одно время выступала в роли главного инвестора. Однако Колесников и Навальный утверждали, что он лишь номинальный собственник, а в реальности дворец строился для Владимира Путина.
"Нам было понятно, что лично на Путина этот объект не может быть оформлен. Его фамилия на совещаниях не звучала, мы полушутя говорили "Начальник"", — рассказывает еще один источник, занимавшийся проектом.
Внутри проекта роль Шамалова действительно могли оценивать противоречиво. В одной из справок от февраля 2011 года написано буквально следующее: "Формальным владельцем компаний, задействованных в реализации проекта, выступает физическое лицо (Ш.), это же физическое лицо осуществляет оперативное руководство проектом (далее — Управляющий)". Справка готовилась для совещания с представителями власти, рассказывает источник редакции.
Ш. или ШНТ во внутренних документах обычно называли, видимо, Шамалова, чье полное имя — Шамалов Николай Терентьевич. Дальше в том же документе к проблемам строительства отнесено следующее: "Масштабы проекта (объем строительных работ и объем привлеченных средств) не соответствуют имущественному и социальному статусу Управляющего".
Шамалов — если, конечно, о нем идет речь, — входил в список 200 богатейших бизнесменов России по версии Forbes лишь однажды: в 2011 году он занял 198-е место с капиталом в полмиллиарда рублей. Бывший врач-стоматолог, 15 лет проработавший в российском представительстве компании Siemens, Шамалов официально имел лишь один крупный актив — 10-процентный пакет в банке "Россия". Этого, судя по внутренней справке, было недостаточно, чтобы быть владельцем объекта, который как раз тогда стал известен благодаря письму Колесникова.
В качестве решения составители справки предлагали "продать активы Новому владельцу, обладающему необходимыми финансовыми и организационными возможностями".
Им в итоге стал предприниматель и совладелец "Шереметьево" Александр Пономаренко. Он, в отличие от Шамалова, в 2011 году был на 57-м месте в списке Forbes с состоянием в 1,7 млрд долларов.
Александр Пономаренко
"Почему Пономаренко? Я думаю, дело в том, что у него был легальный доход для финансирования такого объекта, а у Шамалова — нет", — говорит собеседник, непосредственно занимавшийся строительством дворца. Тем более что фигура могла быть не случайной: он — бизнес-партнер Аркадия Ротенберга. А офшор, в прошлом связанный со структурами братьев Ротенбергов, был одним из основных кредиторов проекта."Пономаренко вышел из указанного проекта в марте 2016 года и не располагает данными относительно статуса данного объекта", — так ответили на все вопросы редакции в пресс-службе Шереметьево.
Как готовилась сделка с Пономаренко
Алексей Навальный в своем расследовании заявил, что сделка с Пономаренко могла быть "фиктивной". Как этот эпизод из истории дворца отражен в массиве?
26 января 2011 года юристы Шамалова встретились с представителями Пономаренко. Формально это была встреча покупателя с продавцом. Однако справка из массива показывает, что обсуждались весьма нестандартные вопросы.
Стоимость дворца вместе с виноградниками в Дивноморском оценивалась в 10,5 млрд рублей.
"Планируется ли реальное перечисление указанной суммы со стороны покупателя?" — говорится в протоколе совещания.
Слово "реальное" в протоколе подчеркнуто.
В интервью "Коммерсанту" Пономаренко рассказывал, что приобрел дворец у Шамалова и еще двух физических лиц. Точную сумму он не назвал. На вопрос газеты: "Есть версия от источника, что стоимость завершенного проекта около 350 млн долларов, это как-то мало…", он только ответил, что "это близко к правде".
350 млн долларов — это те самые 10,5 млрд рублей из внутренней справки, которую Би-би-си обнаружила в массиве. Так произошло ли реально перечисление денег или нет?
За сколько Пономаренко купил дворец
Утверждение схемы покупки проходило болезненно. Внутри проекта никак не могли решить, как покрывать долги застройщика — почти все деньги, потраченные на дворец, были заемными.
Пономаренко покупал дворец через свою кипрскую компанию Kernicom. Она приобрела доли в петербургской фирме "Рирус", на которую был оформлен объект.
В отчетности Kernicom говорится, что в 2011 году она вложила в некую дочернюю структуру 356 тысяч долларов. По курсу того времени это около 10 млн рублей. Навальный из этого сделал вывод, что это и была реальная стоимость сделки. Документы массива этот вывод подтверждают.
За виноградники в Дивноморском Пономаренко заплатил более существенную сумму — согласно договору купли-продажи, они обошлись ему в 250 млн рублей. Правда, спустя несколько месяцев он продал их структуре нынешнего бизнес-омбудсмена Бориса Титова за 300 млн, заработав таким образом 50 млн рублей. Эти данные подтверждаются кипрской отчетностью Kernicom.
В массиве есть два варианта сложных взаиморасчетов по долгам по дворцу и виноградникам, превышавшим 10 млрд рублей. В обоих большая часть задолженности должна была покрываться с помощью векселей — то есть без реального перечисления денег, как и обсуждалось на совещании перед продажей. Отсутствие платежа в этих схемах каждый раз подчеркивается особо.
Вексельную схему предложила сторона Пономаренко, следует из массива и рассказывает его знакомый. Предполагалось, что вместо оплаты долга Kernicom просто выдаст расписки (векселя), что обязуется когда-нибудь его покрыть. В массиве есть проекты шести векселей на общую сумму в 280 млн долларов (около 8 млрд рублей): они представляют собой файлы в формате Word под названием "Простой вексель №1 (2, 3, 4, 5, 6)", с указанием внушительной суммы долга и обязательством погасить его по первому требованию.
Были ли они в реальности выданы и впоследствии оплачены — из массива не ясно. Из отчетности одного из офшоров-кредиторов следует, что как минимум часть долга примерно в 3 млрд рублей была погашена в 2013 году, но кем именно — не указано. Не исключено, что это сделал прежний владелец, который по сути продолжил управлять проектом и после сделки.
Кто управлял дворцом после продажи
На совещании перед продажей дворца обсуждали не только вопрос о реальном перечислении денег. Там поднимался еще один вопрос, который также звучит весьма нестандартно с точки зрения обычных рыночных законов — кто будет финансировать дальнейшие расходы по обоим объектам, покупатель или продавец?
В массиве есть два договора управления — дворцом и виноградниками. Согласно им, "Ногата" получила максимальное количество прав — в том числе право самостоятельно привлекать займы, принимать инвестиционные решения, использовать прибыль и в целом управлять проектами.
Главная задача такой необычной конструкции в массиве не скрывается: это было "сохранение максимального контроля ШНТ над проектом". За аббревиатурой ШНТ, напомним, в документах, скорее всего, скрывался сам Шамалов.
"Пономаренко появился на объекте лишь один раз, а его люди в проект не входили", — рассказывает знакомый предпринимателя.
Судя по массиву, сохранить проект в управлении команды Шамалова было критически важно: до сдачи дворца в эксплуатацию оставалось чуть более полугода. Дворец торопились сдать к 8 октября 2011 года, рассказывал ранее редакциисотрудник одной из подрядных организаций.
"Должен был приехать "папа", — рассказывал он. "Папой", по его словам, называли владельца дворца.
Редакция направила вопросы Шамалову на корпоративный e-mail "Ногаты". Секретарь Нина распечатала письмо для него, но посетовала, что Шамалов не бывал в офисе "с того года", а иного способа связи с ним нет.
Его партнерами по "Рирусу" были Елена Ярошенко и Андрей Кузьменков. За свои доли они получили в сумме 5,1 млн рублей. Их роль в компании была скорее формальной: Ярошенко работала с Шамаловым в петербургском представительстве Siemens бухгалтером, а ее брат Кузьменков много лет трудился у Шамалова водителем.
Связаться с Ярошенко не удалось. Кузьменков заявил Би-би-си, что "не был никаким собственником ("дворца Путина")". И положил трубку.
Спустя десять лет после того морозного дня, когда он вместе с Шамаловым продал дворец в Геленджике, масштабное расследование об этом объекте выпустил Алексей Навальный, рассказав о том, что случилось с проектом после 2011 года. Возможно, о реакции внутри проекта на это расследование мы тоже когда-нибудь узнаем — из очередной утечки.
Когда закончили строительство
По состоянию на 2008 год главное здание — собственно, сам дворец — было готово на 48%. В августе 2010 года, за несколько месяцев до откровений Колесникова, был поставлен внутренний срок: к концу 2011 года — закончить все работы некапитального характера. Численность штата, который планировалось нанять, впечатляет: согласно внутренним справкам, речь шла о 400 сотрудниках. Жил ли в итоге во дворце тот самый "папа"? Неизвестно. Зато известно, что недавно там обнаружили плесень, и теперь во дворце вовсю идет капитальный ремонт.
Как скрывалось предназначение объекта
В массиве дворец называется "пансионатом". Причем название пишется уважительно — с большой буквы: "Пансионат".
Главная задача, которая ставилась перед юристами проекта при регистрации прав, — "обеспечить конфиденциальность сведений о функциональном назначении и технических характеристиках строящихся объектов". Существующий порядок регистрации, сетовали авторы документа, предполагает, что в Росреестр и другие органы подается вся информация о постройках. Чтобы избежать этого, планировалось провести инвентаризацию объектов лишь на основе документов — без детального обследования и обмера на месте. "Для этого должностным лицам организаций, задействованных в оформлении прав на объекты, должны быть даны соответствующие инструкции", — говорится во внутреннем документе стройки.
"Конечно, административная поддержка была: проект тяжелый, у земель особый статус, приграничная территория", — рассказывает собеседник, занимавшийся административным сопровождением проекта.
В марте 2011 года внутри проекта обсуждалось, что делать с лесом, который окружает дворец (более 8,5 тысяч га). Ключевой задачей было ограничить "фактический доступ третьих лиц на лесные участки, прилегающие к территории Пансионата". В качестве одного из вариантов тогда обсуждали закрепление участков за ФСБ или ФСО, следует из массива. Это не единственный пример, когда внутри проекта к могущественной спецслужбе относились без привычного пиетета. В массиве есть документ, в котором предлагается забрать у ФСБ в безвозмездное пользование кабельные линии, питающие дворец электричеством. Эта схема представлялась строителям дворца наиболее выгодной.
В 2011 году от варианта передать лес какой-нибудь спецслужбе отказались "из-за ажиотажа вокруг основного объекта" — в разгаре был скандал, связанный с письмом Колесникова. Но спустя четыре года все произошло так, как и предлагали юристы проекта: лес вокруг дворца отдали в бессрочное пользование пограничному управлению ФСБ по Краснодарскому краю.
После выхода расследования Навального в ФСБ прокомментировали часть моментов, которые относятся к деятельности ведомства. Например, введение бесполетной зоны над дворцом там объяснили "возросшей разведывательной активностью ряда сопредельных государств" (цитата по РБК). Впрочем, передачу леса там объяснять не стали.
Почему мы уверены, что массив — подлинный
Редакция не раскрывает источник происхождения массива из соображений безопасности. По этой же причине мы не называем компанию, чьи внутренние документы оказались в распоряжении редакции. Собеседник, занимавшийся строительством дворца, подтвердил редакции, что эта фирма действительно занималась административным сопровождением проекта.
Подлинность массива подтверждается еще несколькими доказательствами.
Во-первых, в свойствах файлов указано название организации, на компьютерах которой они были созданы. Там же есть информации о дате и времени сохранения документа.
Во-вторых, помимо файлов в форматах Word, в массиве есть сканы подлинных документов с подписями и печатями. Например, договора купли-продажи недостроенного дворца, кредитные соглашения между офшорными компаниями и застройщиком объекта, а также выписки из ЕГРЮЛ, заверенные сотрудниками налоговой, и ходатайства в Федеральную антимонопольную службу.
«Нет, я не слышал о каком-то материале редакции, что бы там ни было — это все ерунда. Мы много раз говорили относительно этого объекта и относительно того, что он не имеет никакого отношения к Путину. Не считаем необходимым как-то возвращаться к этой теме», — сказал Песков, отвечая на просьбу журналистов прокомментировать публикацию.
Вопросы БКЗ
Схема закрытия задолженности Индокопаса и Лазурной Ягоды
Схема закрытия задолженности Индокопаса и Лазурной Ягоды (альтернативный вариант)
Александр Пономаренко
