Возникает закономерный вопрос - как рядовой сотрудник, пришедший в Музей после увольнения из ФМС и заочно получивший высшее образование искусствоведа почти в 40 лет смог сделать такую головокружительную карьеру? За какие заслуги можно получить назначение на должность директора федерального музея? Какие подвиги нужно совершить, чтобы возглавить легендарный Пушкинский?
Источник телеграм-канала ВЧК ОГПУ и Rucriminal.info проследил интересную связь. Глава компании ПИК Гордеев подарил государству свою часть прав собственности (50%) на легендарный памятник архитектуры Дом Мельникова с условием, что он станет филиалом Государственного музея архитектуры им. А.В. Щусева, о чем был выпущен соответствующий приказ в 2014 за подписью министра культуры В.Р. Мединского.
Удивляет, что юристы Минкульта завизировали выпуск этого приказа в отношении памятника, права собственности на который являлись предметом многолетнего спора, неразрешенного и до сих пор. В Доме жила внучка Мельникова, Е. В. Каринская, законная владелица 1/8 доли прав на Дом вкупе со всей «наследственной массой» и с соответствующей пропиской. Ее отец, В.К. Мельников, завещал Дом государству на условиях создания там государственного музея. Каринская, «ответственный исполнитель завещания», мешала началу работ по музеефикации памятника, план которых уже был утверждён Минкультом, в результате принявшим решение о ее выселении. Исполнить поручение, невыполнимое с моральной точки зрения и сомнительное с юридической, вызвалась рядовая сотрудница филиала Елизавета Лихачева, которая до поступления на работу в музей служила в ФМС, но была уволена за подделку диплома о своем высшем образовании и мошенничество с сайтом ведомства. Лихачева захлопнула дверь и сменила замок, когда Каринская вышла покурить. Культурная общественность обвинила музей в рейдерстве. Каринская начала судебные тяжбы с Минкультуры РФ, продолжающиеся до настоящего времени.
Елизавета ЛихачеваДом Мельникова в статусе филиала музея архитектуры оказался в стопроцентной финансовой зависимости от С.Э. Гордеева, поскольку от-крыть финансирование на его содержание из средств федерального бюджета, в условиях отсутствия у государства 100 процентного права собственности на памятник, противозаконно. Используя этот рычаг, Гордеев диктовал свои условия, в частности, объявил, что Лихачева, «зачистившая объект» и продолжит им заниматься. Также он потребовал к охране Дома привлечь рекомендованный им ЧОП, услуги которого оплачивала Компания ПИК.
По словам источника Rucriminal.info, начались регулярные сигналы, что в Доме идут «левые» коммерческие экскурсии и попойки, которые устраивала Лихачева. Для оздоровления ситуации был включен административный ресурс: переподчинение филиала напрямую директору музея И.М. Коробьиной и объявление Лихачевой ряда выговоров с занесением в личное дело. В ответ ЧОП, охраняющий Дом Мельникова, блокировал туда доступ сотрудников музея, ссылаясь на указание Гордеева, подчиняться только Лихачевой. После разрыва контракта музея с ЧОПом, возле Дома Мельникова по-явилось несколько машин с вооруженными наемниками. Министр Мединский был официально проинформирован « о действиях по выведению Государственного музея К. и В. Мельниковых из-под государственного контроля». С его стороны реакции не последовало.
В сентябре 2016 г. Гордеев посетил Минкульт. В ходе переговоров с министром Мединским он отписал Минкульту находящийся на его со-держании театр Женовача на ул. Станиславского, как говорят очевидцы, в обмен на усадьбу Талызиных, где с 1946 года обретается музей архитектуры. Кроме того, от компании ПИК был переведен спонсорский взнос в поддержку Российского Военно-Исторического Общества. В договоренности входил план строительства нового музейного здания на периферии столицы силами компании ПИК и постепенное освобождение усадьбы у стен Кремля от музейной функции.
Для осуществления плана нужен был «правильный директор», который подпишет нужные документы и пойдет на все ради высокой должности и открывающихся возможностей. Выбор Гордеева пал на маргинальную Лихачеву, рвущуюся в начальницы. Она уже зарекомендовала себя в его глазах «зачисткой» Дома Мельникова. Коробьину вынудили уйти внеплановой «проверкой» КРО Минкульта.
Отметив явную тенденциозность ее результатов, юристы, консультировавшие директора, не поддержали ее намерение обратиться в суд, который «будет интересовать не истина, но только трактовка». В конце декабря 2016 г. Коробьина написала в заявлении «по собственному желанию»: «считаю действия Министерства культуры губительными для музея, поэтому снимаю с себя ответственность за его будущее».
По свидетельству архитекторов, которые пришли в Минкульт ходатайствовать за сохранение директора, вытянувшего музей из катастрофы, им было сказано открытым текстом: «Все договорились, она должна уйти. Будет сопротивляться - посадим».